Независимый общественно-политический портал

 
Излишне начинать эту статью с какого-либо введения. Актуальность и значимость рассматриваемых в ней событий настолько высоки, что существование неосведомлённых о них читателей «КВ» вряд ли возможно. Отравление вод Тихоокеанского побережья Камчатки, начавшееся в 10-х числах сентября 2020 г. и (скорее всего) продолжающееся до сих пор, является общей проблемой для всех жителей Камчатского края. Точные причины событий до настоящего момента так и не установлены

Официальные заключения по каждому из обнаруженных потенциальных отравляющих веществ звучат как «не могло привести к массовой гибели морских животных в обнаруженной концентрации». В качестве основной версии выдвигается предположение о так называемом «красном приливе». Прежде, чем перейти к рассмотрению версий, следует дать подробную картину и хронологию происшествий, связанных с действием ядохимикатов.
Итак, 10 сентября появились первые жалобы у сёрферов сразу из трёх лагерей на Халактырском пляже. У них отмечались раздражения и химические ожоги глаз, першение в горле, кашель, затруднение дыхания. Практически всеми сёрферами сообщалось о стойком химическом запахе, ощущавшемся, когда ветер дул с океана.
С 20-го сентября у спортсменов, выбиравшихся на воду, стали появляться раздражения и химические ожоги также и кожи – там, где она не была защищена гидрокостюмами, кроме того у некоторых людей появились признаки острого токсического отравления – плохое самочувствие, тошнота и рвота, повышенная температура. Отравления получали как те, кому морская вода попадала в рот, так и просто соприкасавшиеся с ней, и даже – выходившие из лагеря лишь чтобы подышать свежим воздухом. У получивших повреждения людей были диагностированы химические ожоги, а также токсические повреждения печени, носившие временный и обратимый характер.
Штормом 28 сентября на побережье бухт Малая и Большая Лагерные вынесло погибших осьминогов, морских ежей и звёзд. С 29 сентября и по первые числа октября поступили сообщения об аналогичных выносах с мыса Станицкого, бухт Спасения и Безымянная, а также – с острова Парамушир.
29 сентября появились сообщения с Халактырского пляжа о нерпах – ослабленных и медленно умиравших на глазах у людей. Внешних признаков повреждений у нерп не наблюдалось. Но погибшие беспозвоночные морские животные имели необычный вид: осьминоги словно обварены в кипятке, у морских ежей осыпались иголки, т.е. и те, и другие получили химические ожоги. 6 октября при обследовании акватории от мыса Налычево до острова Старичков на глубине от 5 до 15 метров водолазы Кроноцкого заповедника констатировали гибель свыше 90% донных организмов – морских ежей и звезд, балянусов, рыб, морских червей, панцирных и голожаберных моллюсков. Во время подводных работ сами водолазы получили химические ожоги.
5 октября появились видеосвидетельства массовой гибели рыбы (сельди и лососевых видов) в бухте Крашенинникова. 12 октября появилось сообщение о выбросе рыбы на берег в районе посёлка Озерная. И в том и в другом случае отмечалось хорошее состояние воды, хотя рыба умирала. Отсутствовали посторонние запахи, в норме были цвет и прозрачность. Анализы взятых в данных местах проб воды не выявили значительных отклонений от нормальных химических показателей.
16 октября появилось видеосвидетельство выброса осьминогов, морских звёзд, актиний, моллюсков и различных видов рыб в бухте Бечевинская (п-ов Шипунский). Сообщалось, что местные медведи, наевшись «даров океана», ходят как пьяные – шатаясь и не реагируя на людей, но при этом не падают замертво.
В целом для всех случаев выбросов морских животных на берег обнаруживается та закономерность, что их с аппетитом поедают чайки и медведи, которые при том сами не получают смертельных отравлений.
Основные версии
Водорослевая
Изначально выдвинутая как вариант на случай «мало ли – вдруг» неожиданно получила беспрецедентную поддержку: её продвижением в довольно агрессивной манере занялась плеяда биологов во главе с вице-президентом РАН Андреем Адриановым. Главным её преимуществом является адаптируемость к любым условиям – как экологическим, так и политическим: на счёт водорослей-убийц можно списать любое число погибших животных. Количество видов потенциально токсичных водорослей и арсенал их ядов поразительны: почти для любого характера отравления можно найти подходящий по типу действия водорослевый токсин и соответственно – вид водорослей. На крайний случай все виды обладают супероружием – возможностью лишения своих жертв доступа к кислороду. Проблема лишь в том, как увязать спекуляции подобного рода с реальностью.
Чтобы данная версия выглядела хоть сколько-нибудь правдоподобной, недостаточно свалить всю вину на водоросли подвернувшегося по характеристикам вида – требуется ещё эти водоросли найти. Причём – найти в достаточном количестве: как сами водоросли, так их токсины, а ещё – подходящие условия для их развития в токсическую форму. Но всё, что нашлось из подходящих одноклеточных водорослей в водах Авачинского залива при его обследовании биологами – это небольшое количество динофлагеллятов неидентифицированных биологических видов, т.е. достоверно не установлено – являются ли они токсичными или нет. Анализы тканей трупов морских животных на биогенные яды показали лишь следовые содержания сакситоксина, а также – микроцистины YR и RR. Микроцистины являются токсинами, продуцируемыми цианобактериями, причём – исключительно пресноводными, живущими в тёплых стоячих водах, так что к значительности их роли в камчатских событиях следует относиться скептически. Ни сакситоксин, ни микроцистины не могли вызвать интоксикации у людей и животных в том виде, как это происходило. Данные яды не вызывают химических ожогов. Попадание в организм человека и теплокровных животных сакситоксина приводит к параличу, а микроцистинов – к необратимым повреждениям печени. Хотя микроцистины могут вызывать затруднение дыхания и кашель, они не имеют запаха. Также запаха лишен и сакситоксин.
И микроцистины и сакситоксин биоаккумулируются в водных позвоночных и беспозвоночных и являются более опасными ядами для теплокровных, нежели хладнокровных. Если данные яды и могут достигнуть таких концентраций, что будут непосредственно убивать беспозвоночных и рыб, то сами эти беспозвоночные и рыбы станут неминуемо смертоносными для всех, употребляющих их в пищу.
Версия кислородного замора донных обитателей и рыб не подтверждается результатами анализов проб воды (для большинства которых были зарегистрированы нормальные или почти нормальные значения таких показателей, как биологическое потребление кислорода и количество растворённого кислорода в воде). Тем более гибель беспозвоночных от кислородного голодания исключает возможность появления у них химических ожогов, а замор рыбы должен происходить одновременно с ней, а не раздельно по времени и в пространстве.
Техногенная
В начале октября Козельский полигон захоронения ядохимикатов и пестицидов считался одной из наиболее вероятных причин загрязнения вод Тихого океана. Вспомните, дорогие читатели, что природная версия катастрофы была сразу отвергнута учёными! Но уже 9 октября руководитель Штаба по изучению ЧП Алексей Озеров отверг техногенную причину отравления морских обитателей. Вслед за этим – 11.10.2020 г. – техногенная причина катастрофы была отвергнута и на уровне Российской Академии наук.
Однако исследования, достаточные для исключения Козельского полигона в качестве источника отравляющих воды Авачинского залива веществ, не проведено до сих пор. Кроме того, 9.10.2020 г., когда в отношении Козельского полигона выносилось решение, ещё не были готовы результаты даже тех немногих научных исследований, которые производились.
Похоже, на Козельском полигоне производились исследования и лженаучные, по которым и делались выводы. Так лженаучным было «исследование» от 8 октября 2020 г., выполненное «группой учёных ДВФУ» на основе оценки так называемых биоиндикаторов – «группы организмов, которые могут жить только в кристально чистой воде без таких примесей, как гептил и других ядохимикатов» (цитата из отчёта, орфография сохранена). Это, мягко говоря, безграмотно...
О каком ГЕПТИЛЕ может идти речь в случае захоронения пестицидов и гербицидов?! Химикатов – по определению НЕБАКТЕРИЦИДНЫХ, то есть – не оказывающих никакого воздействия на простейшие микроорганизмы кроме положительного: и пестициды и гербициды для бактерий являются веществами нейтральными либо питательными – стимулирующими прирост их биомассы. И что такое – «кристально чистая вода»? Оксюморон, выдающийся за «научное определение»?
Единственный достоверный и научно обоснованный метод определения наличия или отсутствия утечек из подобных техногенных объектов, являющийся стандартным и общепринятым в мировой практике – это проба с флуоресцентным красителем: элементарная процедура, для осуществления которой не требуются какие-либо приглашённые учёные из федеральных университетов. Достаточно было бы одной пожарной машины с экипажем из двух человек, задействованных на 1,5-2 часа. Впрочем, эта проба уже не является обязательной, так как достоверно известно: из полигона утечки есть. В частности – тетрахлорметана, выявленного по результатам анализа воды из реки Налычево от 14 октября 2020 г. в ФГБУ «ЦЛАТИ по СФО» (Красноярск). Не знаю, кто писал комментарии к показателям в разделе «Аналитическая информация», но подпись «превышение незначительно – в 6,0 раз» для вещества, запрещённого Монреальским протоколом – это уже даже не ошибка, а вредительство.
Пестицид (использовался для борьбы с насекомыми-вредителями до 1986 года) тетрахлорметан исключительно плохо растворим в воде, и сам факт его обнаружения в ней является большой удачей для исследователей и большой трагедией для Авачинского залива. Жидкость – в полтора раза тяжелее воды, но легче любой из горных пород, слагающих океаническое дно, обречена – даже при объёме утечки в первые сотни килограммов или тонн – растечься под водой на десятки и сотни гектаров, отравив придонный слой на последующие годы, если не десятилетия вперёд.
Утечкой уже одного только тетрахлорметана можно объяснить гибель донных организмов в Авачинском заливе без привлечения каких-либо токсичных водорослей. Увы, тетрахлорметан является не самым опасным веществом, вырвавшимся из захоронённых на Козельском полигоне проржавевших железных бочек.
Первое место – как по объёму выброса (не менее 10 тонн), так и по итоговой токсичности – занимает гербицид 2,4-Д, захороненный в форме эфира – относительно тяжёлой (в 1,15 раз тяжелее воды) жидкости, также движущейся в залив с прямым стоком грунтовых вод, но при этом ещё успевающий по пути претерпеть биохимическое разложение до 2,4-дихлорфенола. С самых первых анализов проб воды повсеместно фиксируются повышенные значения так называемой «общей суммы фенолов» – веществ 100-процентно техногенного происхождения, которое до сих пор никто не удосужился объяснить. 29 октября данный показатель для проб воды Авачинского залива достигал 2-2,5 условных ПДК (некорректное определение), 7 октября в устье реки Налычева было отмечено уже 8-кратное превышение ПДК (опять-таки некорректное определение).
Что по данному поводу можно сказать: в данной местности – в радиусе ближайших 25 км – каких-либо других возможных источников фенолов кроме Козельского полигона захоронения ядохимикатов и пестицидов не существует. Единственный источник каких-либо фенолов из числа захороненных на данном полигоне веществ – гербицид 2,4-Д. Он может разлагаться и разлагается только и исключительно до 2,4-дихлорфенола.
Определение содержания фенолов в воде производилось в ФГБУ «Камчатское УГМС» устаревшим флуориметрическим методом, искажающим результаты анализов. Содержание 2,4-дихлорфенола в пробах данный метод занижает не менее чем в 3 раза! Это – первая особенность, на которую следует обратить внимание. Вторая – 2,4-дихлорфенол, как и все остальные вещества подкласса хлорфенолов, имеет токсичность на порядок выше, чем у обычного фенола. Согласно Приказу ГК РФ по рыболовству № 96 от 28.04.1999 г. его ПДК в природной воде – 0,0001 мг/л (для обычного фенола ПДК - 0,001 мг/л). Соответственно, все значения превышения ПДК по фенолам, полученные в УГМС для определения корректных показателей необходимо умножать на 30.
И таким образом получается, что в водах Авачинского залива в период с 29 сентября до 7 октября содержание 2,4-дихлорфенола составляло от 60 до 240 ПДК! Тот фенол, который обнаруживается в пробах тканей погибших животных, и которого там по заключениям криминалистов «вроде бы немного» – на самом деле тоже 2,4-дихлорфенол, его содержание (если правильно пересчитать) окажется более чем достаточным для гибели представителей океанической фауны – тех, которых не убил тетрахлорметан (данное вещество из биологических образцов, как правило, достаточно быстро улетучивается и поэтому его очень сложно выявить при при токсикологической экспертизе).
Версия техногенная – гептил
Появилась на днях под авторством «независимого эколога» Георгия Каваносяна как якобы результат анализа одной пробы (из 20 отобранных в Авачинском заливе и Авачинской бухте). Дескать только в материале данной пробы (из Большой Лагерной бухты) были обнаружены производные «анаэробного разложения» гептила – нитрозодиметиламин и тетраметил-2-тетразен. Цифры содержания данных производных неправдоподобно высокие – 0,03 и 0,09 мг/л соответственно при содержании собственно 1,1-диметилгидразина (гептила) исключительно низком – менее 0,5 мкг/л. Данное соотношение не соответствует утверждаемой картине «самопроизвольного разложения» (при котором концентрация исходного вещества должна была оставаться не меньшей, чем продуктов реакции) и больше похоже на результат анализа смыва с грунта, взятого недалеко от места пуска ракет, работающих на данном топливе.
Судя по всему, мы имеем дело с очень грубо слепленной фальсификацией. Во-первых, будь действительно в воде бухты Большой Лагерной концентрации данных двух веществ такими высокими – это не могло бы не отобразиться по крайней мере в результатах анализов проб из бухты Малой Лагерной и ещё нескольких соседних точек пробоотбора. К тому же на Камчатке гептил мог использоваться в качестве топлива лишь для ракет стратегического назначения, т.е. стоящих на вооружении подводного флота. Соответственно, с гептилом могли работать только части войск, расположенные исключительно на «той» стороне бухты. То ракетное топливо, которое теоретически могло бы храниться на территории Радыгинского полигона, предназначалось для ЗРК С-200, и это – определённо не гептил. Для ракетных комплексов, стоящих на вооружении войск ПВО, такой тип топлива никогда не применялся. Уже поэтому Радыгинский полигон в данном случае вне подозрений. Зато есть серьёзные подозрения по отношению к тем, кто отбирал, обрабатывал и подготавливал пробы к анализам...
P.S.
Читателям статьи, по-прежнему сомневающимся – где правда, а где вымысел, могу сказать, что уже само по себе такое сомнение похвально. Все мы сейчас живём в то время и в том месте, где как нигде и никогда людям необходимо включать критическое мышление. Лично я как мог – старался объективно и непредвзято осмыслить все явления и обстоятельства, происходившие и происходящие в связи с данной – без преувеличения – чрезвычайной ситуацией в Авачинском заливе. Массированная и целенаправленная дезинформация поступает со всех сторон: от так называемых «зелёных», возомнивших себя кем-то вроде новых революционеров и жаждущих сеять раскол и хаос в обществе, от так называемых «независимых блоггеров», которые стремятся только «хайпиться» на всём, чём можно и на чём нельзя, и от так называемых «слуг народа», единственная цель которых – отбрехаться и заставить людей забыть об их упущениях, прегрешениях и злоупотреблениях. Первым мной упомянутым хочу сказать – нас расколоть не выйдет, вторым – самопиар вам с рук не сойдёт, третьим – опомнитесь и очнитесь: шлейф ядохимикатов с Камчатки ведь и до Японии скоро дойдёт.
Илья Свирид, вулканолог.