Независимый общественно-политический портал

 
Первый камчатский лосось появляется на камчатском рынке в начале июня, когда открывается путина в Усть-Камчатске. Первая рыба – всегда была и остается самой желанной. Но случилось то, что случилось – нерка (или красница, как называют эту рыбу в народе) не пошла, как обычно, в расставленные для нее рыбаками ставные морские невода, а прошла мимо них – прямиком в устье реки и далее – на родные нерестилища

И далее разворачивается история, которую одним пером не описать… Поэтому мы обращаем внимание на то людское разноголосье, на тот восторг народных масс, с которым жители Камчатки восприняли эту – весьма даже не весёлую для рыбаков – ситуацию. Сначала в СМИ появляется сообщение: «На Камчатке учёные объяснили снижение промысла нерки в Камчатском заливе – рыба изменила путь и пошла мимо ставных неводов. Об этомрассказали в КамчатНИРО, отметив, что результаты мониторинга анадромного хода ранней формы нерки свидетельствуют о пропуске в реку наибольшего за последние шесть лет количества производителей, миновавших зону облова... В этом году коса, выступающая в устьевой зоне и направляющая речной сток, была размыта. Это привело к перенаправлению речного потока течения и к обмелению приустьевой части фарватера. В связи с этим перед миграцией в реку производители нерки не концентрируются в прибрежных водах северо-западной части залива (в традиционной зоне действия речного стока), а локализуются в центральной опресненной части залива. В результате эффективность промысла нерки в Камчатском заливе заметно снизилась».
А затем последовала реакция людей:
korya.official.41rus «Нерка поняла, что хватит москвичам?»
shaduralarisa51 «Какая умная рыба!»
marinapodo75 «Даже рыба протестует против беспредела! Не хочет кормить чужих, а своим вполне хватало!»
ivanvershel «Поэтому цена на нерку в этом году будет 12 000 руб. Мировой фондовый рынок войдёт в стагнацию. МВФ объявит себя банкротом, а стоимость бензина в регионе вырастет, ну, а кижуч уйдет в Норвегию».
Выводы
И какой вывод мы должны сделать из подобной реакции? Люди на Камчатке доведены до белого каления тем ценовым беспределом, который творится на местном рыбном рынке. И не случайно под удар попал образ Бориса Невзорова, не слишком крупного, даже по местным меркам, рыбопромышленника. Ведь он един в трёх лицах: представляет бизнес, региональную и федеральную власть, которые установили свои рыбные законы на камчатской земле.
ЛЮДИ и РЫБА
В далёком-предалёком 1958 году по инициативе Никиты Сергеевича Хрущева было принято Постановление то ли Верховного Совета СССР, то ли Совета Министров о запрете лова лососей для личного потребления местными жителями Дальнего Востока. И все, кто родился или жил на Камчатке после 1958 года были потенциальными браконьерами (или расхитителями социалистической собственности – если сами не ловили, то покупали рыбу у рыбаков-колхозников), так как на камчатском побережье в те годы не было семьи, которая бы не заготавливала рыбу на зиму. В тот же период на Аляске каждый местный житель (прожив на территории штата один год) получал право на лов и заготовку рыбы для личного потребления. Именно там, на Аляске, возникло понятие «потребительского рыболовства» — «Потребительское рыболовство деятельность по добыче (вылову) водных биоресурсов для личного (внутрихозяйственного) потребления без права реализации». Если же происходит реализация – то это тюрьма. Без всякого снисхождения.
Что же происходит у нас, на Камчатке, на территории, которую совсем ещё недавно называли «рыбным цехом Советского Союза»? Вылов рыбы на полуострове сегодня сопоставим с выловом в период существования СССР. Вылов лососей в десятки, а то и в сотни раз выше, чем это было в 1950-х годах, когда Правительство Советского Союза ввело запрет на вылов рыбы для личного потребления. До 1958 года в каждой школе, больнице, на любом предприятии и в любом учреждении существовали свои промысловые бригады, которые заготавливали рыбу для коллектива и распределяли её по семьям. А потом все перевернули с ног на голову – и эта проблема сохраняется и по сей день.
Почему так озлоблен народ?
Мы как-то посчитали, что при максимальном подушном потреблении рыбы на Камчатке из расчёта 50 килограммов на 300 тысяч человек (с учетом «грудничков» и вегетарианцев), получается смешная цифра в 15 тысяч тонн лосося. Если из этой цифры исключить коренное население, то она становится ещё смешнее. Но на самом деле смешного здесь мало. А точнее, — и вовсе нет. А если предоставить рыболовам (и любителям, и спортсменам) полноценную возможность использовать свой азартный потенциал для удовлетворения личных потребностей в рыбе, то эта цифра тоже снизится, как известная шагреневая кожа. А именно рыболовы разных мастей и являются главными глашатаями на всевозможных «рыбных вече», так как именно их законные права на рыбную ловлю попираются и бизнесменами (захватившими лицензионные участки под VIP-клиентуру), и блюстителями правопорядка (которые закрывают на это глаза), и рыбоохраной («крышующей» свору браконьеров, прикрывающимися лицензиями, как в своё время индульгенциями, от собственного грехопадения). Но это отдельная тема.
Цены в магазине
И, наконец, если открыть доступ к камчатскому лососю в рыбных магазинах края по тем ценам, по которым эту же самую рыбу распродают населению браконьеры, то проблема с личным потреблением рыбы на Камчатке если и не исчезнет вовсе, то перестанет быть хотя бы злободневной. Вот с последнего и стоит начать, так как магазинная рыба обеспечивает самую безобидную (и самую многочисленную) часть населения Камчатки – тех, кто сам рыбу не ловит и никогда ловить её не будет. И вопрос здесь только один и заключен он в цене. На сегодняшний день, как мы видим, компромисс достигнут только в цене на горбушу, которую покупателям предлагают по 50 рублей за кило. И то не везде – только в специальных магазинах Петропавловска-Камчатского. Как обстоят дела на побережье, даже в рыбацких посёлках – пока большой вопрос. Остальной камчатский лосось идет только по рыночным ценам, которые «кусаются».
Понятное дело, что рыбопромышленный бизнес не хочет терять свою выгоду и активно сопротивляется народному требованию о справедливом ценообразовании на камчатскую рыбу, которая, как известно из Конституции, является народным достоянием. Правда, лозунг о «народном достоянии» является только лишь полотнищем общенародного знамени, древко которого крепко держат в своих руках бизнесмены, поэтому последнее слово пока остаётся за представителями рыбного бизнеса. Ключевое слово здесь «ПОКА…».
На Сахалине жители острова уже выхватили из рук бизнесменов это древко – и лососевый бизнес там рухнул. Введённый губернатором Олегом Кожемяко принцип свободного лова — «три горбуши в день» — привёл к экологической катастрофе. Лососевые реки на Сахалине опустели. Для должностных лиц Росрыболовства, помешанных на торговле рыбными ресурсами, ситуация на Сахалине критического ума не добавила, поэтому в рамках всевозможных программ общенародного оболванивания во имя продвижения различного рода программ по перераспределению ресурсов родился проект «социального» (или потребительского) рыболовства – то есть введение нескольких сот новых рыбодобывающих компаний под предлогом обеспечения населения страны недорогой свежей рыбой.
Отнять и поделить
Мы не случайно приводили в первой части нашего очерка массовую разноголосицу в отношении рыбы и рыбопромышленников Камчатки. Как вы смогли убедиться – эта разноголосица вовсе даже не в пользу рыбопромышленников. И вопрос не в том насколько это справедливо, объективно, честно, порядочно… Вопрос в другом. Вся эта разноголосица – прямой предлог для Росрыболовства внедрить свой «социальный» проект на Камчатке под видом альтернативы нерадивым камчатским рыбопромышленникам, готовым «удавиться за копейку», но не поделиться рыбой со своими земляками. И роль «подельщика» возьмёт на себя Росрыболовство – и поделит лососевые ресурсы между своими компаньонами, наделив из «социальными» обязательствами, которые никем в действительности исполняться не будут.
И – ГЛАВНОЕ!!! – население Камчатки этот проект активно поддержит. Большинство населения увидит в этом проекте желаемое – доступную рыбу. И мало кто задумается о действительном – о переделе ресурсов, в результате которого цена на рыбу… взлетит ещё выше. Но это будет потом. А сейчас всё будет зависеть от сообщества самих рыбопромышленников – «удавятся ли они за копейку», проиграв, в конечном итоге» и «рубль», либо трезво оценят ситуацию и сыграют на опережение – наполнят местный рыбный рынок продукцией из камчатского лосося по доступным ценам. Выбор за вами, господа бизнесмены…
И РЫБА, и ЛЮДИ
Никто сегодня на Камчатке не определяет реальные масштабы браконьерства. Когда-то, ещё во времена Советского Союза, считалось что в процентном отношении браконьерство занимает 3 процента от объёмов промышленного рыболовства. Ещё недавно, в первом десятилетии второго тысячелетия, на Камчатке доля браконьерского (то есть незаконного) лова была… сопоставима с долей промышленного лова: то есть «фифти — фифти», пятьдесят на пятьдесят. И этот факт официально признавался рыбохозяйственной наукой. Я не имею в настоящее время даже приблизительных данных о доле браконьерского вылова рыбы. Называют цифру в 20 тысяч тонн ежегодно вывозимой с Камчатки икры, заготовленной браконьерами. Может быть, это и так. Может быть, и совсем не так. Настоящими цифрами никто не владеет.
Браконьеры поневоле
Но разговор идёт о доли участия в браконьерстве людей НОРМАЛЬНЫХ. Тех, кого заниматься браконьерством заставляют обстоятельства, созданные государственными органами, призванными отвечать за правопорядок и сохранение водных биологических ресурсов.
Статистика
Давайте посмотрим на проблему браконьерства с точки зрения статистики. Есть несколько констант, т.е. неизменных блоков, из которых и состоит такое социально-экономическое явление, как браконьерство. Есть ОПГ — организованные преступные группировки, обладающие мощными материально-техническими возможностями для «икорного бизнеса». Как правило, эти ОПГ действуют под «крышей» различных государственных органов правопорядка. Есть и мелкие преступные группировки. И есть бытовое браконьерство — весьма масштабное, но ориентированное не на наживу и выгоду, а на собственное жизнеобеспечение. В своей массе — это население Камчатки, проживающее на лососевых реках полуострова. Две последние категории — это общественный фон для обеспечения деятельности ОПГ. Именно ОПГ при введении категории «социального» (потребительского) рыболовства займёт лидирующее положение и позиции в переделе ресурсов. Именно ОПГ обладают необходимым (в том числе и административным) ресурсом для внедрения в систему «социального» рыболовства, а фоном для этого как раз и послужит социальное неблагополучие двух последних категорий браконьеров, для якобы легализации которых, и будет внедряться этот проект.
Что делать?
Сегодня необходимо создать такие условия, согласно которым любой житель Камчатки мог бы иметь доступ к лову рыбы на законных основаниях. Не таких, как на Сахалине. Только вот мест для лова должно быть достаточно (а не закрыто для VIP-персон), цены на лицензии доступными и контроль с отчётностью обязательны. Никто ведь, по сути, сегодня не контролирует рыбаков, лицензии печатаются в неограниченном количестве, чтобы на них побольше заработать. Не наведя порядка с любительской и спортивной рыбалкой, не выведя из сферы браконьерства население Камчатки двух последних категорий, рыбопромышленники Камчатки могут получить те самые «подарки» от Росрыболовства в виде введения «социального» рыболовства, видимой целью которого будет являться борьба с браконьерством и поддержка социально неблагополучных слоёв населения, а тайной целью — начало очередного передела лососевого бизнеса и внедрения своих структур в этот бизнес, о чём давно мечтает Москва.